Вот вам одна небольшая беседа, друзиа. На этот раз почти в тему - про норкотеки, хотя и тяжелые.
Я так подозреваю, что имя Евгений Ройзман тут мало кому знакомо, зато большинство наверняка слышало про радио "Эхо Москвы".
Ведущие: Нателла Болтянская, Павел Бардин
Гости: Евгений Ройзман
Среда, 9 Августа 2006
16.08 – 16.27
В эфире радиостанции «Эхо Москвы» по телефону член комитета Госдумы РФ по безопасности, лидер Фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман.
Эфир ведут Нателла Болтянская и Павел Бардин.
П.БАРДИН – Зона уверенного приема сейчас на радиостанции «Эхо Москвы». Будем мы сегодня беседовать о том, как бороться с распространением наркотиков в стране. У нас уже на телефонной линии наш сегодняшний гость – Евгений Вадимович Ройзман, член комитета Госдумы по безопасности, лидер фонда «Город без наркотиков». Нателла Болтянская и Павел Бардин в студии. Евгений Вадимович, здравствуйте!
Е.РОЙЗМАН – Здравствуйте!
П.БАРДИН – Как Вы считаете, эффективно бороться с наркотиками можно у нас в стране или нет?
Е.РОЙЗМАН – Да, конечно, если просто работать.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Что значит «просто работать»?
Е.РОЙЗМАН – Просто работать. Не упускать ни одного случая, упираться, заставлять работать тех, кто должен работать, и… Ну есть же прецеденты! Получалось же целые города очистить.
П.БАРДИН – Вы имеете в виду Екатеринбург?
Е.РОЙЗМАН – Ну в свое время в Екатеринбурге удалось уронить смертность в 14 раз, а детскую смертность… дети до сих пор в Екатеринбурге от наркотиков не умирают. В небольших городах по 100 тысяч населения удавалось вообще прекращать на несколько лет торговлю.
П.БАРДИН – Поправьте меня, если я не прав, но, по-моему, в Екатеринбурге и прилегающих областях с наркоманией боролись следующим образом: приковывали наркоманов наручниками к батарее во время ломки и всяческие подобные жесткие меры в отношении пользователей. Причем не всегда, наверно, они были законны. Вы считаете, это допустимо в борьбе с таким злом как наркомания?
Е.РОЙЗМАН – То, что Вы говорите очень примитивно, и в этом – откровенное передергивание фактов.
П.БАРДИН – Расскажите подробнее.
Е.РОЙЗМАН – Когда тебе родители привозят наркоманов в багажнике, который наполовину сгнил и ничего не соображает, может быть, у Вас есть какой-то другой способ? На ленточки его привязывать? Увещевать и т.д.? На самом деле, задача в первый момент – зафиксировать, чтобы он хоть что-то соображал. Все лечебные заведения на Западе и где бы то ни было всегда закрыты. Задача – на какое-то время зафиксировать. Можно не фиксировать, но в это время они берут заложников, могут убить друг друга, все что угодно… Поэтому способ только один. Кто знает другой способ – пусть расскажет. Через /неразборчиво/ слава Богу, прошло 6 тысяч человек, из которых большая часть не колется.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Скажите, пожалуйста, к сожалению, есть такая информация, что даже в средних учебных заведениях иногда распространяют наркотики и часто даже обманным путем подсаживают на это дело неопытный молодняк. Скажите, пожалуйста, все-таки, не кажется ли Вам, что это - не совсем гуманный метод?
Е.РОЙЗМАН – Послушайте, когда дети умирают от наркотиков, и во многих городах «скорая» едет и с обочин трупы собирает, то, поверьте, что это гораздо менее гуманно, чем все остальное. Поэтому теоретикам просто рассуждать. А когда ты хочешь помочь, то ты ищешь способы и помогаешь. А когда тебе охота поговорить, ты рассказываешь – гуманно, не гуманно. Когда ты вытаскиваешь человека из воды, ты вытаскиваешь его за волосы. С одной стороны, вроде не гуманно человека за волосы тащить, но нет другого способа его вытащить.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Ну вот посмотрите, Евгений Вадимович, обращение Александра из Москвы: «Прошу Вас, при чем здесь клубы? Во дворах происходит такое, что Вам и не снилось. Я – инвалид. Дочь – наркоманка. Милиция не обращает на это внимания. Помогите чем-нибудь». Что скажите этому человеку?
Е.РОЙЗМАН – Я этому человеку скажу, что в первую очередь, он должен сам себе помочь, потом пусть обращается ко мне. Я там постараюсь со своей стороны… Мой думский телефон 692-23-11 в Москве. Пусть звонит, буду думать, чем можно помочь и искать какую-то возможность. А что касается дворов и клубов в последнее время, я считаю, что многие клубы создаются именно под торговлю наркотиками. Вся синтетика идет через клубы. Госнаркоконтролю работать в клубах очень сложно, а любые попытки решить эту проблему на законодательном уровне… Например, Московская городская дума предлагала, как только в клубе обнаруживается и фиксируется торговля наркотиками - безжалостно отзывать лицензию. Вы не представляете, какое было сопротивление этому закону на всех уровнях. А на самом деле я считаю, что любой хозяин клуба обязан знать, что у него в клубе происходит и обязан нести за это ответственность. Любой хозяин клуба, который захочет, чтобы в его клубе не торговали наркотиками, найдет способ это решить, поверьте.
П.БАРДИН – Евгений Вадимович, все-таки мне кажется, что есть разные методы борьбы с наркоманией, по крайней мере, международный опыт нам об этом говорит. Правда, может быть, Вам кажется, что это…
Е.РОЙЗМАН – Я как профессионал скажу Вам одну вещь: весь международный опыт говорит о следующем: все страны, которые попытались как-то либерализовать законодательство или легализовать употребление наркотиков, там произошел коллапс и вспышка наркомании. Напротив, все страны, которые ужесточили законодательство и попытались бороться с наркотиками, там тут же произошли какие-то положительные сдвиги. Это аксиома, с которой трудно спорить. Это факты.
П.БАРДИН – Вы знаете, вот я сталкивался с цифрами и был в Голландии, и я, например, не чувствую, что это – аксиома. Я не знаю таких фактов, которые говорят, что это аксиома. Мало того, у нас было в стране достаточно либеральное законодательство, касающееся наркотиков, сейчас оно ужесточилось – никакого положительного эффекта я пока не наблюдаю.
Е.РОЙЗМАН – Нет, Вы говорите совершенно неверные вещи. Во-первых, законодательство не ужесточилось в России - законодательство либерализовано. Это сразу же привело к всплеску наркомании и к увеличению смертности от употребления наркотиков. Сразу же после постановления 231(?), которое фактически легализовало употребление наркотиков на территории Российской Федерации, смертность во многих городах скакнула в 8-9 раз. По Москве в целом в 3,5 раза, в Питере – в 3 раза, в Калининграде – в 3,6 раза, а в целом по стране за тот год практически в 2 раза. И за следующий год она поднялась практически в 1,5 раза. Поэтому у нас произошла либерализация, и мы сразу же получили результаты. Поэтому так нельзя говорить об этом. А что касается Голландии… Голландия прокурила свою страну. Они сейчас не знают, что делать. У них сейчас очень сложная ситуация. Мало того, все окружающие страны на Голландию смотрят волком, потому что там растет преступность, и Голландия начинает поставлять синтетические наркотики и марихуану во все сопредельные страны. Это огромная проблема для всей Европы.
П.БАРДИН – Почему же, если они смотрят волком на Голландию, которая легализовала легкие наркотики достаточно давно, почему же ее примеру фактически следуют другие европейские страны, в той или иной степени легализовывая легкие наркотики?
Е.РОЙЗМАН – Никогда! Попробовали американцы легализовать употребление марихуаны в двух штатах, это было на Аляске, так они столкнулись с тем, что через несколько лет у них количество наркоманов увеличилось в 10 раз.
П.БАРДИН – В Швейцарии, в Германии очень либеральное законодательство по этому поводу.
Е.РОЙЗМАН – Ну конечно! Ну конечно! С чего это вдруг? Попробуйте.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Вопрос от Дмитрия Вам: «Эффективна ли сегодня Федеральная служба нарконоктроля?» С Вашей точки зрения?
Е.РОЙЗМАН – Госнаркоконтроль начал работать достаточно эффективно, но есть одна проблема: у нас полностью открытые границы – заходите и везите все, что угодно. У нас открытая граница на протяжении 7 тысяч километров, у нас неэффективное законодательство, у нас упрощенный въезд для жителей наркопроизводящих регионов, поэтому в этой ситуации что-либо спрашивать с Госнаркоконтроля просто нелепо. Но у них есть еще один минус: у них огромный численный состав и из них очень маленькое количество действующих оперов, которые непосредственно работают против наркотиков. Но Госнаркоконтроль что-то делает, как-то совершенствуется, но ситуация очень тяжелая в стране.
П.БАРДИН – Евгений, Вы готовы со слушателями поговорить об этой проблеме?
Е.РОЙЗМАН – Ну, конечно!
П.БАРДИН – 783 90 26 – это телефон, по которому слушатели могут дозвониться на «Эхо Москвы» и задать свой вопрос Евгению Ройзману – члену комитета Госдумы по безопасности и лидеру фонда «Город без наркотиков». Добрый день! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ – Меня зовут Кирилл, я из Москвы. Я хотел бы спросить у Вашего гостя, не было бы у нас эффективно применение китайского метода борьбы с наркоманией и наркотиками? То есть показательные публичные расстрелы, казни и все такое.
Е.РОЙЗМАН – При том уровне коррупции, который мы сейчас имеем, я думаю, что это слишком опасное оружие. Но у китайцев это реально получилось. У них было до 20 миллионов наркоманов, сейчас снизилось до 600 тысяч - у них реально получилось. Со своей стороны мы предложили следующее… Нас подписалось 70 депутатов, плюс спикер Совета Федерации Миронов под законопроектом о введении пожизненного заключения за наркоторговлю. В частности, за продажу наркотиков несовершеннолетним, торговлю наркотиками с использованием служебного положения, ну и особо крупные. Решили так: от 15 до 20 или пожизненное. Вот 70 депутатов подписалось. Посмотрим, пройдет - не пройдет: законопроект тоже встречает сопротивление. А вообще практика ужесточения приводит к позитивным результатам всегда и везде, что касается наркотиков.
П.БАРДИН – Евгений Вадимович, готовы мы отказаться от свободы в обмен на здоровье? В Китае все-таки достаточно низкий уровень свободы у граждан.
Е.РОЙЗМАН – Послушайте, мы разговариваем о свободе или о наркотиках?
П.БАРДИН – Это вещи, наверное, взаимосвязанные.
Е.РОЙЗМАН – Вот смотрите, в Японии высокий – невысокий уровень? Вот, в Японии в течение двух лет… Америка в свое время накормила Японию амфинамином – это было мода, и вся Япония сидела на амфинаминах. Когда они поняли, что это – национальная катастрофа, они уперлись и в течение двух лет избавились от наркотиков, пролечили всех наркоманов, но до сих пор сохраняется эта тенденция, что ни один человек, замеченный в употреблении наркотиков, не имеет право въезда на территорию Японии. Они даже Марадонну в свое время не пустили, еще кого-то не пускали. Вот это – позиция! Это позиция государства. Это понятно.
П.БАРДИН – 783 90 26 – телефон для тех, кто хочет задать вопрос Евгению Ройзману. Добрый день! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ – Добрый день! Александр из Питера. Я хочу спросить, как это Госнарконотроль может бороться с наркотиками, когда это – его собственный бизнес?
Е.РОЙЗМАН – Нет-нет! Ну, это слишком жестко. Вот если будет хоть какой-то факт мало-мальский, я готов его озвучить на всю страну…
СЛУШАТЕЛЬ – Сколько хотите!!! Я Вам даже могу рассказать схему.
Е.РОЙЗМАН – Расскажите.
СЛУШАТЕЛЬ – Очень просто. Они знают всех торговцев наркотиками. Знают однозначно. Приезжают ребята, дают ему пакеты и говорят: «С тебя вот столько-то бабок» и уезжают. Потом через некоторое время приезжают еще…
Н.БОЛТЯНСКАЯ – У Вас есть доказательства?
СЛУШАТЕЛЬ – Да сколько угодно!
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Нет. «Сколько угодно» – это не ответ. У Вас есть доказательства конкретных фактов с конкретными именами?
СЛУШАТЕЛЬ – Видеозаписи у меня нет, но если надо, я Вам могу этой видеозаписи сделать сколько угодно.
Е.РОЙЗМАН – Секунду. Огромная просьба - мой телефон думский 692 23 11. Со следующий недели я буду исполнять обязанности председателя комитета по безопасности. С 21 по 28 число я буду там постоянно в кабинете, звоните, будем разговаривать. Поверьте, что я буду реагировать на все эти факты. Во всяком случае, у меня есть возможность донести до руководства Госнаркоконтроля все эти факты.
СЛУШАТЕЛЬ – Прекрасно…/неразборчиво/ надо ужесточать это все.
Е.РОЙЗМАН – Согласен.
П.БАРДИН – Спасибо.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Спасибо.
П.БАРДИН – По поводу Госнаркоконтроля. У меня часто складывается впечатление по поводу их деятельности, что они не борются с оптовыми торговцами, а борются больше с потребителями, с книгами, с ветеринарами, со старушками, у которых вырос мак на огороде. И такое впечатление только усиливается от подобных высказываний, я сейчас процитирую. Публикация сегодняшняя агентства МИГ. Сказано было 28 июля на круглом столе «Наркотики и глобализация». Начальник отдела межведомственного взаимодействия в сфере профилактики и общественных связей Федеральной службы по контролю за распространением наркотиков по Северо-западному федеральному округу Игорь Лосев сказал следующее: «90 % населения – стадо баранов, которые в повседневном обиходе аппелируют оценками и нормами, которые навязываются им извне авторитетами радио и телевидения. Противостоять этому при помощи законодательных актов объективно невозможно, единственный способ противостоять этому – разумная цензура». Мне не хочется думать о себе, что я – баран. Думаю, тем 90 %, которых Лосев причислил к баранам тоже, наверное, нет. Евгений Вадимович, как прокомментируете?
Е.РОЙЗМАН – Ну как прокомментирую? Каждый сам за свои слова отвечает. Я полагаю, что имелось в виду нечто иное, что просто идет навязывание, пропаганда, я думаю, что где-то и Сорос принимает в этом участие, где-то подобные какие-то структуры.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – То есть теория заговора? Мировая закулиса?
Е.РОЙЗМАН – Нет-нет. На самом деле не теория заговора, а расширение рынков сбыта. Здесь экономика, здесь немножечко другое. Но, кроме того, что это экономика, это – мощнейшее идеологическое оружие, потому что когда страна завалена героином, синтетикой, у страны нет будущего, и это понимают все. На самом деле, реально, наркотики – это угроза национальной безопасности страны.
П.БАРДИН – Если я правильно Вас понял, Сорос поддерживает программу снижения вреда, которая призвана людей лечить, а не подсаживать на наркотики.
Е.РОЙЗМАН – Нет-нет-нет. Вы здесь немножко заблуждаетесь. Сорос действительно поддерживает программу снижения вреда. Что такое программа снижения вреда? Там, где мы можем сражаться и победить, говорят, не надо, лучше расслабиться и получить удовольствие, все равно не победить.
П.БАРДИН – Не совсем так. Давайте я тогда подробности быстро, вкратце расскажу. Физиологический метаболизм, завязанный на героин, через 2 недели исключается. 40 дней – это срок вхождения в метаболизм человеческого организма у метадона. За эти 2 недели, в которые человека пересаживают с героина на метадон, человек успевает сняться с героина, не успевает сесть на метадон, и можно уже, преодолев ломку, начать лечить психологическую зависимость, которая, как известно, гораздо страшнее физиологической. Вот, насколько я понимаю, речь идет об этом.
Е.РОЙЗМАН – Послушайте. Я – профессионал, послушайте, что я Вам скажу. Метадон в 10 раз страшнее героина. С метадона никто просто так еще не слезал. То, что Вам рассказывают – это сказки. Вот это реальная задача – посадить всех наркоманов с героина на метадон. Видимо, где-то находятся какие-то просто залежи метадона, которые мечтают отправить в нашу страну, якобы для лечения наркоманов. Метадон еще страшнее героина. Вы видели метадоновых наркоманов? Я их видел. Особенно когда на фоне героиновых, когда в одном помещении находятся, метадоновые гораздо страшнее, поверьте. Видимо, просто требуется большой рынок сбыта метадона…
П.БАРДИН – Одно дело – метадоновый наркоман, другое дело, когда это проходит под наблюдением врачей и делается так называемая метадоновая лестница. По-моему, здесь нет…
Е.РОЙЗМАН – Ну что Вы говорите? Это наша страна! Это наши дети! Какой медатон? О чем Вы говорите? Если по героину там еще есть шанс вытащить за уши, как-то жестко, то с метадоном… Вы представляете, это легальное проникновение тяжелейшего, сложнейшего наркотика полностью в Россию! Ну, это только враги могут предлагать.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Евгений Вадимович, вопрос, пришедший Вам от Александра из Саратова по пейджеру, звучит так: «На Ваш взгляд во всем виноваты США и либеральные ценности?»
Е.РОЙЗМАН – Конечно, нет. Во всем виноваты, в первую очередь, мы сами. И нечего здесь искать кого-то виноватых на стороне, но мы должны понимать, что когда-то нам удавалось удерживать ситуацию. С того момента, как открылись границы, мы оказались совершенно не готовы, нам нечего противопоставить, нашу страну просто завалили героином. И нам даже не подсчитать, сколько народу у нас погибло, сколько молодых погибло.
П.БАРДИН – Как Вы считаете, на государственном уровне какие меры должны быть приняты?
Е.РОЙЗМАН – В первую очередь, конечно, ограничивать въезд для наркопроизводящих регионов, в первую очередь закрывать казахскую границу, ограничивать поток мигрантов из…
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Какую?
П.БАРДИН – Арабскую.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Послушайте, Вы меня спросили - я отвечаю.
Н.БОЛТЯНСКАЯ – Какую границу? Простите, мы не расслышали.
Е.РОЙЗМАН – В первую очередь, надо обустраивать казахскую границу.
П.БАРДИН – А, казахскую!
Е.РОЙЗМАН – Да. Второе – ограничить приток мигрантов из Таджикистана и ставить это под жесточайший контроль, потому что весь героин практически поступает к нам из Таджикистана. И по той информации, которой я располагаю как профессионал и по работе, в основном - это выходцы из Таджикистана. Обязательно требуется просто позиция государства. В данный момент, у нас позиции государства нет, государство не задекларировало свою позицию. А мы же все знаем нашу страну: нужна позиция первого лица и вообще позиция первых лиц.
П.БАРДИН – Спасибо! Спасибо, Евгений Вадимович. Евгений Вадимович Ройзман – член комитета Госдумы РФ по безопасности, лидер Фонда «Город без наркотиков» был у нас в прямом эфире.
